Котик в мешке - тема Апокалипсис
Персонажи: Шерлок Холмс(/), Джим Мориарти, Джо Ватсон
Рейтинг: PG-13
Тип: недослэш
Жанр: драма, психология, детектив, ангст.
Глава 1.
читать дальше
Смит осторожно пробирался по гудящим улицам Лондона. Слишком много шума в таком мегаполисе – это вполне нормально. Не много и не мало. Но Смит ненавидел шум, тем более тот, что производили люди. Он вовсе не мечтал об огромных концлагерях, под завалку забитых слезливыми, грязными детьми, потаскухами Евами и недостойными Адамами – он просто ненавидел шум. Блаженная тишина, святой покой, одиночество, в котором не было ни шума, ни людей. Только его собственное тяжелое дыхание, запах немытого тела, надушенного дешевым одеколоном с рынка и слегка размытые очертания всего остального ненужного мира. Это был бы Рай, лишенный мира, борьбы всех против всех и дешевого гуманизма.
Рев толпы, огромной массы толстых, тонких, вонючих, благоухающих лондонцев, оглушительно гремел в ушах Смита. Лишь едва слышный писк, достающийся с мобильного телефона разрушал идеальный шум улицы.
«Это путник постучался в двери дома моего. Только путник - больше ничего», - высветились едва различимые буквы на сером, изрядно побитом экране. Снова этот со своим новым увлечением. Пусть, пока платит, даже эту странную эксцентричную манеру вести беседу можно вытерпеть. Главное – деньги и тишина. Он обещал, да. Смит заставляет людей вести себя потише, Джим платит. Все предельно просто, даже для Смита.
Он вновь посмотрел на экран. На нем жирным шрифтом была выделена заметка с адресом, где снова будет затишаться людские голоса.
Его палец начал медленно перебирать клавиши телефона. Смит всегда делал это очень медленно, впрочем, как и все остальное. Ему некуда никогда не надо было торопиться. Сталь ножа, отягощавшая оттопыривающийся карман, приятно отзывалась холодным прикосновением к шершавым подушечкам пальцев. Сталь тоже издает звуки – она не шумит, лишь тихо вибрирует от сильных ударов, едва слышно запевает, когда ее идеально гладкая поверхность очищается от засохших бурых пятен – сталь приятна, с ней хорошо иметь дело. Но в этот раз кроме нее с ним только заметка на экране, По и…
- Маргарет Суон, - громко и отчетливо произнес Ватсон. – Я тебе уже сотню раз рассказывал, но тебе, судя по всему…
- Именно так. Нам срочно необходим второй холодильник, поскольку из-за головы мистера Грейс места совсем не хватает. И еще Джон, я уже с неделю не видел ключей от лаборатории – найди их, они вполне могут лежать на полке в гостиной, - раздавался звонкий голос из трубки старенького телефона в квартире мисс Суон.- А попасть в лабораторию надо, я в этом уверен, тем более, что если я не ошибаюсь, лаборантка взяла выходной, а приходил молодой человек с настолько…
- Шерлок! – раздраженно почти выкрикнул Джон.- Тебе совсем все равно на то, что я пытаюсь тебе сказать?
- Отчего же? У вас ничего не выйдет, так что мне и распыляться на это не стоит.
От наглости друга на другом конце провода Джон едва не подавился, и, сдержав желание снова закричать на Холмса, молча продолжил слушать его.
- Едва взглянув на мисс Суон можно выяснить почти все об этой леди. Ее слегка дрожащие руки выдают некоторую склонность к чрезмерному употреблению алкоголя, походка не совсем ровная, один сапог явно несколько выше другого, что свидетельствует о том, что она в слишком шатком не только моральном, но и финансовом положении, с трудом удается заботиться о смене испортившихся подошв. На ее загорелой коже пальца видна светлая полоска от…
- Довольно, Шерлок, - резко отрезал Джон. – И слова больше не желаю слушать из твоих уст о Маргарет.
- Значит, про ваше давнишнее скандальное расставание уже не напоминать, верно? Нет, я, конечно, согласен, что предпочесть тебе вполне успешного молодого предпринимателя, или кто он был, было довольно разумным и мудрым шагом, видишь, даже ты это понимаешь. Будь я на месте этой девицы, тоже бы обязательно сбежал из-под венца, но все-таки, Джон. Будь благоразумнее.
Холмсу ответила лишь тишина на другом конце провода, изредка прерываемая звонкими гудками.
- Джон, открой окно, пожалуйста, душно же, - Маргарет лениво расположилась на старом виниловом диване, поджав ноги под себя, изредка бросая кокетливые взгляды на бывшего любовника.
Что ни говори, а Джон все равно ее любил. Эта роковая женщина, испорченная, эгоистичная пленница своих безграничных желаний крепко засела в его сердце, сколько бы больно ему не делала. Чем-то, что до нее именовалось здравым смыслом он знал, что его друг и верный товарищ Шерлок никогда не шибается в людях, как не ошибся и в ней. Желтые ногти, небрежно упрятанные под скатерть неоплаченные счета, тяжелое дыхание, измученная улыбка и умоляющий, пугающий взгляд – все, все должно было быть ненавистно Джону. Но он любил эту суку, что поделаешь. Конечно, будь его воля, он бы с величайшим удовольствием увидел ее труп на холодном столе в морге, но не меньше хотел бы он слушать ее дыхание, пока она спит у него на груди после страстных ночей любви и всепоглощающей страсти.
- И включи музыку погромче, - почти переходя на неслышный шепот проговорила Суон.
Джон послушно кивнул и прибавил громкости динамикам магнитофона.
«Я так тебя люблю,
Но этого мало.
Ты прожигаешь жизнь, а я живу.
Жизнь словно флейта,
А я монетка — застрявшая внутри».
Никогда у этой женщины не было вкуса в выборе музыки. Каждый раз, оставаясь наедине с новым любовником Маргарет просила его включать британский соул, чтобы не слышать ни единого лживого слова, какими мужчины обычно порциально кормили своих милых. Но Джон обычно молчал – наверное, именно поэтому она и согласилась не только прыгнуть в койку с новым партнером, но и почти стать его супругой. Быть может, даже после замужества она вместо стонов наслаждения в постели напевала бы «Как дым» своим хриплым голосом. Чудесная Маргарет, великолепная, любимая Маргарет.
Джон зачарованно смотрел, как она отпивает немного шампанского из подозрительно целого бокала, пытается мило улыбаться и все равно разливает немного алкоголя на обтягивающее худощавую фигуру платье.
- Прости, - едва слышно выдавливает она. – Сделаешь еще громче?
- Конечно, Маргарет. Не будет ли слишком громко? Мы можем помешать соседям, ты же понимаешь.
- Расслабься, Джон. Бабка снизу постоянно грозится полицию вызвать – кишка тонка, самой же за вызов если что и стерлинги гнать. Так что сиди и расслабляйся, Ватсон.
Сладостное пение Эми еще громче разливалось по квартире, больно ударяя по ушам Джону и приводя Маргарет в неописуемый экстаз. Казалось, что женщина на месте умрет от наслаждения, совсем забыв про бывшего жениха. Что же, две очаровательнейшие наркоманки все же нашли друг друга.
- Я пойду, пожалуй, бокал помою,- Джон мягко перехватил хрусталь из дрожащих рук женщины и медленным шагом отправился на кухню.
Перед ним в раковине лежала стопка посуды разных размеров и времени использования. Какие-то тарелки блестели от жира масла, которым пропитана фаст-фуд еда, к некоторым прилипли куски недоеденного мяса, дешевых макарон, странные пятна непонятного происхождения – много разноцветной и разновкусной еды для любого «гурмана».
Ватсон включил воду и принялся мыть тарелки. Оглушительный вой из магнитофона настолько сильно отдавался по всей квартире, что Джон не мог слышать ни звука воды, ни своего дыхания, ни частых ударов сердца. Тарелка сменялась тарелкой, а Эмми все не смолкала, еще громче разливаясь по всей квартире, дому. Доктор был почти уверен, что пожилая леди с нижнего этажа уже давно настойчиво пытается дозвониться до блюстителей порядка с жалобой на достаточно надоевшую соседку. Тарелка вновь сменяется тарелкой, тарелка кружкой, кружка чашкой…
«Жизнь – труба...
А я монетка, катающаяся по её стенам...»
Руки Джона начинают машинально тереть новый предмет, вытянутый, тонкий и очень холодный.
«Я умирала сотню раз».
В руках у мужчины был длинный, острый нож. На концах лезвия оставались едва видные бурые пятна. Вода окрасилась в нежно-розовый цвет.
«Я возвращаюсь».
- Маргарет? Ты в порядке? – Джон моментально рванул в гостиную, еще сжимая нож в руках.
«Ты возвращаешься к другой».
Ярко-красное платье женщины было залито бурой кровью, белоснежная кожа на фоне красной жидкости казалась еще бледнее. На шее зиял глубокий порез, из которого вытекали мощные струи крови. Застывший навсегда взгляд уставился в потолок, рот растянулся на пол-лица в уродливую ухмылку.
«Я возвращаюсь».
В следующий момент Джон услышал резкий гул громче даже завываний Вайнхауз. Полицейская сирена.
Следующих пары секунд хватило, чтобы полностью сконцентрироваться и расставить все на свои места. Он, тело мертвой женщины, открытое окно, чтобы легче было незаметно уйти из квартиры, громкая музыка, чтобы приглушить возможные крики и сопротивления и нож со свежей кровью.
«Я возвращаюсь во мрак...»
Это конец.
- Будь благоразумнее, - великий сыщик прекрасно знал своего друга, в особенности его нетерпеливость и вспыльчивость. В отношении же женщин Джон был просто невыносим – с какой бы леди он не имел интимных отношений, в расставании всегда был виновен только Холмс. За критичность, неуважительность, ревность – сотни и сотни поводов свалить все на доброго друга. Не сказать, что Холмса это напрягало, но иногда неприятное ощущение где-то в глубине сердца оставалось. В такие моменты единственное, что оставалось – ненадолго закрыться в свою раковину и прождать бурю. Холмс предпочитал книги, вернее книжные магазины.
Самым приятнейшим для детектива занятием становилось изучение людей, их повадок, поведения, едва различимых волнений, симпатий, антипатий, скрываемых страхов, которые они никогда не умели прятать, особенно в процессе выбора литературы.
Молодой человек в претензии на дорогой костюм с ближайшего рынка, изредка поправляющий копну залакированных волос и поеживающийся от холода кондиционеров, старательно изучающий определенную полку классической высокохудожественной литературы, несмотря на то, что его беспорядочно блуждающий взгляд не задерживается на долгом рассматривании корешков книг – более половины авторов ему незнакомы – и часто внимание его больше привлекает женский пол, не менее старательно приложившийся к этой же полке. Девственник. Безработный. Живущий на содержании у матери раздолбай. Сегодня ночью такому определенно не достанется женской любви и ласки.
Взгляд Холмса перекинулся на другую сторону магазина. Пожилая леди, видный представитель настоящей исторической британской интеллигенции, тайком поглядывающая на томик дешевого любовного романа. Люди не умеют тщательно скрывать своих тараканов, так же, как и привязанность к ним.
До носа Шерлока доносятся тысячи разнообразнейших запахов: ароматы немытых тел, тяжелых духов, несъеденных бутербродов, дешевых сигарет. В палитру запахов примешивается еще один: сладкий, густой, хорошо вливающийся в общую атмосферу. Знакомый запах.
- Шерлок Холмс,- слышится из-за спины слащавый, как и аромат, голос.- Дюпен двадцать первого века! Какая неожиданная встреча.
- Добрый день, Джим,- не оборачиваясь, ответил Холмс.
Он был уверен, что знает все действия совершаемые Мориарти за его спиной. Улыбка. Уверенный взгляд. Книга с полки.
- Скажи, Дюпен, почему бы тебе не попросить своего верного товарища написать про тебя пару-тройку книг. Уверен, истории о Шерлоке Холмсе расходились бы, как горячие пирожки. Скажи, Дюпен…
- Я попросил бы тебя не называть меня так, Джим.
- Тебе не нравится? – в руках молодой человек крутил сборник «Убийство на улице Морг».
- Я не приемлю сравнения с этим малым, пусть даже общепризнанным гением. Молчать по пятнадцать минут и после этого….
- Выдавать умную фразу не в твоих правилах, Шерлок? Знаешь,- голос Мориарти стал несколько тише, мужчина перешел почти на шепот. – Я очень хочу сделать две вещи.
- Дожить до моей смерти и стать самым гениальным преступником в маленьком Лондоне? – Шерлок быстро повернулся к собеседнику.- Сказать по правде, Джим, мне совсем нет никакого дела до твоих желаний.
- Шерлок. Шерлок, Шерлок, Шерлок. Тебе должно быть дело, потому что в этом скучном-прескучном, ужасно, отвратительно скучном мире я хочу только тебя.
- Прости?
Джим улыбнулся и приблизился к Холмсу.
- Сначала я разрушу весь твой мир, все, что тебе дорого. А что не смогу, ты сам добровольно закончишь. И потом…. Шерлок…. Я заставлю тебя читать По.
В миг и аромат Мориарти, и страх от его близости исчезли вместе с ним. Холмс стоял в полном одиночестве перед полкой с детективами. По, значит? Что за шутки.
В кармане послышались писки телефона. Достав мобильник, Холмс неудовлетворительно отметил, что все же звонит Ватсон. Глупый, глупый, ужасно глупый и наивный Ватсон.
- Джон, неужели ты решил прислушаться к моему мнению и все же поразмыслить насчет своих отношений с Маргарет? – весело задав тон начал Шерлок.
В ответ ему послышался усталый голос Ватсона.
- Маргарет больше нет, можешь не беспокоиться, Шерлок.
- Еще раз?
- Я в полицейском участке, Шерлок. У меня большие неприятности, и мне срочно нужна твоя помощь.
Телефон едва не выпал из дрожащих рук Холмса.
«Я разрушу все, что тебе дорого, Шерлок»,- всплыло в голове у сыщика.
Персонажи: Шерлок Холмс(/), Джим Мориарти, Джо Ватсон
Рейтинг: PG-13
Тип: недослэш
Жанр: драма, психология, детектив, ангст.
Глава 1.
читать дальше
Смит осторожно пробирался по гудящим улицам Лондона. Слишком много шума в таком мегаполисе – это вполне нормально. Не много и не мало. Но Смит ненавидел шум, тем более тот, что производили люди. Он вовсе не мечтал об огромных концлагерях, под завалку забитых слезливыми, грязными детьми, потаскухами Евами и недостойными Адамами – он просто ненавидел шум. Блаженная тишина, святой покой, одиночество, в котором не было ни шума, ни людей. Только его собственное тяжелое дыхание, запах немытого тела, надушенного дешевым одеколоном с рынка и слегка размытые очертания всего остального ненужного мира. Это был бы Рай, лишенный мира, борьбы всех против всех и дешевого гуманизма.
Рев толпы, огромной массы толстых, тонких, вонючих, благоухающих лондонцев, оглушительно гремел в ушах Смита. Лишь едва слышный писк, достающийся с мобильного телефона разрушал идеальный шум улицы.
«Это путник постучался в двери дома моего. Только путник - больше ничего», - высветились едва различимые буквы на сером, изрядно побитом экране. Снова этот со своим новым увлечением. Пусть, пока платит, даже эту странную эксцентричную манеру вести беседу можно вытерпеть. Главное – деньги и тишина. Он обещал, да. Смит заставляет людей вести себя потише, Джим платит. Все предельно просто, даже для Смита.
Он вновь посмотрел на экран. На нем жирным шрифтом была выделена заметка с адресом, где снова будет затишаться людские голоса.
Его палец начал медленно перебирать клавиши телефона. Смит всегда делал это очень медленно, впрочем, как и все остальное. Ему некуда никогда не надо было торопиться. Сталь ножа, отягощавшая оттопыривающийся карман, приятно отзывалась холодным прикосновением к шершавым подушечкам пальцев. Сталь тоже издает звуки – она не шумит, лишь тихо вибрирует от сильных ударов, едва слышно запевает, когда ее идеально гладкая поверхность очищается от засохших бурых пятен – сталь приятна, с ней хорошо иметь дело. Но в этот раз кроме нее с ним только заметка на экране, По и…
- Маргарет Суон, - громко и отчетливо произнес Ватсон. – Я тебе уже сотню раз рассказывал, но тебе, судя по всему…
- Именно так. Нам срочно необходим второй холодильник, поскольку из-за головы мистера Грейс места совсем не хватает. И еще Джон, я уже с неделю не видел ключей от лаборатории – найди их, они вполне могут лежать на полке в гостиной, - раздавался звонкий голос из трубки старенького телефона в квартире мисс Суон.- А попасть в лабораторию надо, я в этом уверен, тем более, что если я не ошибаюсь, лаборантка взяла выходной, а приходил молодой человек с настолько…
- Шерлок! – раздраженно почти выкрикнул Джон.- Тебе совсем все равно на то, что я пытаюсь тебе сказать?
- Отчего же? У вас ничего не выйдет, так что мне и распыляться на это не стоит.
От наглости друга на другом конце провода Джон едва не подавился, и, сдержав желание снова закричать на Холмса, молча продолжил слушать его.
- Едва взглянув на мисс Суон можно выяснить почти все об этой леди. Ее слегка дрожащие руки выдают некоторую склонность к чрезмерному употреблению алкоголя, походка не совсем ровная, один сапог явно несколько выше другого, что свидетельствует о том, что она в слишком шатком не только моральном, но и финансовом положении, с трудом удается заботиться о смене испортившихся подошв. На ее загорелой коже пальца видна светлая полоска от…
- Довольно, Шерлок, - резко отрезал Джон. – И слова больше не желаю слушать из твоих уст о Маргарет.
- Значит, про ваше давнишнее скандальное расставание уже не напоминать, верно? Нет, я, конечно, согласен, что предпочесть тебе вполне успешного молодого предпринимателя, или кто он был, было довольно разумным и мудрым шагом, видишь, даже ты это понимаешь. Будь я на месте этой девицы, тоже бы обязательно сбежал из-под венца, но все-таки, Джон. Будь благоразумнее.
Холмсу ответила лишь тишина на другом конце провода, изредка прерываемая звонкими гудками.
- Джон, открой окно, пожалуйста, душно же, - Маргарет лениво расположилась на старом виниловом диване, поджав ноги под себя, изредка бросая кокетливые взгляды на бывшего любовника.
Что ни говори, а Джон все равно ее любил. Эта роковая женщина, испорченная, эгоистичная пленница своих безграничных желаний крепко засела в его сердце, сколько бы больно ему не делала. Чем-то, что до нее именовалось здравым смыслом он знал, что его друг и верный товарищ Шерлок никогда не шибается в людях, как не ошибся и в ней. Желтые ногти, небрежно упрятанные под скатерть неоплаченные счета, тяжелое дыхание, измученная улыбка и умоляющий, пугающий взгляд – все, все должно было быть ненавистно Джону. Но он любил эту суку, что поделаешь. Конечно, будь его воля, он бы с величайшим удовольствием увидел ее труп на холодном столе в морге, но не меньше хотел бы он слушать ее дыхание, пока она спит у него на груди после страстных ночей любви и всепоглощающей страсти.
- И включи музыку погромче, - почти переходя на неслышный шепот проговорила Суон.
Джон послушно кивнул и прибавил громкости динамикам магнитофона.
«Я так тебя люблю,
Но этого мало.
Ты прожигаешь жизнь, а я живу.
Жизнь словно флейта,
А я монетка — застрявшая внутри».
Никогда у этой женщины не было вкуса в выборе музыки. Каждый раз, оставаясь наедине с новым любовником Маргарет просила его включать британский соул, чтобы не слышать ни единого лживого слова, какими мужчины обычно порциально кормили своих милых. Но Джон обычно молчал – наверное, именно поэтому она и согласилась не только прыгнуть в койку с новым партнером, но и почти стать его супругой. Быть может, даже после замужества она вместо стонов наслаждения в постели напевала бы «Как дым» своим хриплым голосом. Чудесная Маргарет, великолепная, любимая Маргарет.
Джон зачарованно смотрел, как она отпивает немного шампанского из подозрительно целого бокала, пытается мило улыбаться и все равно разливает немного алкоголя на обтягивающее худощавую фигуру платье.
- Прости, - едва слышно выдавливает она. – Сделаешь еще громче?
- Конечно, Маргарет. Не будет ли слишком громко? Мы можем помешать соседям, ты же понимаешь.
- Расслабься, Джон. Бабка снизу постоянно грозится полицию вызвать – кишка тонка, самой же за вызов если что и стерлинги гнать. Так что сиди и расслабляйся, Ватсон.
Сладостное пение Эми еще громче разливалось по квартире, больно ударяя по ушам Джону и приводя Маргарет в неописуемый экстаз. Казалось, что женщина на месте умрет от наслаждения, совсем забыв про бывшего жениха. Что же, две очаровательнейшие наркоманки все же нашли друг друга.
- Я пойду, пожалуй, бокал помою,- Джон мягко перехватил хрусталь из дрожащих рук женщины и медленным шагом отправился на кухню.
Перед ним в раковине лежала стопка посуды разных размеров и времени использования. Какие-то тарелки блестели от жира масла, которым пропитана фаст-фуд еда, к некоторым прилипли куски недоеденного мяса, дешевых макарон, странные пятна непонятного происхождения – много разноцветной и разновкусной еды для любого «гурмана».
Ватсон включил воду и принялся мыть тарелки. Оглушительный вой из магнитофона настолько сильно отдавался по всей квартире, что Джон не мог слышать ни звука воды, ни своего дыхания, ни частых ударов сердца. Тарелка сменялась тарелкой, а Эмми все не смолкала, еще громче разливаясь по всей квартире, дому. Доктор был почти уверен, что пожилая леди с нижнего этажа уже давно настойчиво пытается дозвониться до блюстителей порядка с жалобой на достаточно надоевшую соседку. Тарелка вновь сменяется тарелкой, тарелка кружкой, кружка чашкой…
«Жизнь – труба...
А я монетка, катающаяся по её стенам...»
Руки Джона начинают машинально тереть новый предмет, вытянутый, тонкий и очень холодный.
«Я умирала сотню раз».
В руках у мужчины был длинный, острый нож. На концах лезвия оставались едва видные бурые пятна. Вода окрасилась в нежно-розовый цвет.
«Я возвращаюсь».
- Маргарет? Ты в порядке? – Джон моментально рванул в гостиную, еще сжимая нож в руках.
«Ты возвращаешься к другой».
Ярко-красное платье женщины было залито бурой кровью, белоснежная кожа на фоне красной жидкости казалась еще бледнее. На шее зиял глубокий порез, из которого вытекали мощные струи крови. Застывший навсегда взгляд уставился в потолок, рот растянулся на пол-лица в уродливую ухмылку.
«Я возвращаюсь».
В следующий момент Джон услышал резкий гул громче даже завываний Вайнхауз. Полицейская сирена.
Следующих пары секунд хватило, чтобы полностью сконцентрироваться и расставить все на свои места. Он, тело мертвой женщины, открытое окно, чтобы легче было незаметно уйти из квартиры, громкая музыка, чтобы приглушить возможные крики и сопротивления и нож со свежей кровью.
«Я возвращаюсь во мрак...»
Это конец.
- Будь благоразумнее, - великий сыщик прекрасно знал своего друга, в особенности его нетерпеливость и вспыльчивость. В отношении же женщин Джон был просто невыносим – с какой бы леди он не имел интимных отношений, в расставании всегда был виновен только Холмс. За критичность, неуважительность, ревность – сотни и сотни поводов свалить все на доброго друга. Не сказать, что Холмса это напрягало, но иногда неприятное ощущение где-то в глубине сердца оставалось. В такие моменты единственное, что оставалось – ненадолго закрыться в свою раковину и прождать бурю. Холмс предпочитал книги, вернее книжные магазины.
Самым приятнейшим для детектива занятием становилось изучение людей, их повадок, поведения, едва различимых волнений, симпатий, антипатий, скрываемых страхов, которые они никогда не умели прятать, особенно в процессе выбора литературы.
Молодой человек в претензии на дорогой костюм с ближайшего рынка, изредка поправляющий копну залакированных волос и поеживающийся от холода кондиционеров, старательно изучающий определенную полку классической высокохудожественной литературы, несмотря на то, что его беспорядочно блуждающий взгляд не задерживается на долгом рассматривании корешков книг – более половины авторов ему незнакомы – и часто внимание его больше привлекает женский пол, не менее старательно приложившийся к этой же полке. Девственник. Безработный. Живущий на содержании у матери раздолбай. Сегодня ночью такому определенно не достанется женской любви и ласки.
Взгляд Холмса перекинулся на другую сторону магазина. Пожилая леди, видный представитель настоящей исторической британской интеллигенции, тайком поглядывающая на томик дешевого любовного романа. Люди не умеют тщательно скрывать своих тараканов, так же, как и привязанность к ним.
До носа Шерлока доносятся тысячи разнообразнейших запахов: ароматы немытых тел, тяжелых духов, несъеденных бутербродов, дешевых сигарет. В палитру запахов примешивается еще один: сладкий, густой, хорошо вливающийся в общую атмосферу. Знакомый запах.
- Шерлок Холмс,- слышится из-за спины слащавый, как и аромат, голос.- Дюпен двадцать первого века! Какая неожиданная встреча.
- Добрый день, Джим,- не оборачиваясь, ответил Холмс.
Он был уверен, что знает все действия совершаемые Мориарти за его спиной. Улыбка. Уверенный взгляд. Книга с полки.
- Скажи, Дюпен, почему бы тебе не попросить своего верного товарища написать про тебя пару-тройку книг. Уверен, истории о Шерлоке Холмсе расходились бы, как горячие пирожки. Скажи, Дюпен…
- Я попросил бы тебя не называть меня так, Джим.
- Тебе не нравится? – в руках молодой человек крутил сборник «Убийство на улице Морг».
- Я не приемлю сравнения с этим малым, пусть даже общепризнанным гением. Молчать по пятнадцать минут и после этого….
- Выдавать умную фразу не в твоих правилах, Шерлок? Знаешь,- голос Мориарти стал несколько тише, мужчина перешел почти на шепот. – Я очень хочу сделать две вещи.
- Дожить до моей смерти и стать самым гениальным преступником в маленьком Лондоне? – Шерлок быстро повернулся к собеседнику.- Сказать по правде, Джим, мне совсем нет никакого дела до твоих желаний.
- Шерлок. Шерлок, Шерлок, Шерлок. Тебе должно быть дело, потому что в этом скучном-прескучном, ужасно, отвратительно скучном мире я хочу только тебя.
- Прости?
Джим улыбнулся и приблизился к Холмсу.
- Сначала я разрушу весь твой мир, все, что тебе дорого. А что не смогу, ты сам добровольно закончишь. И потом…. Шерлок…. Я заставлю тебя читать По.
В миг и аромат Мориарти, и страх от его близости исчезли вместе с ним. Холмс стоял в полном одиночестве перед полкой с детективами. По, значит? Что за шутки.
В кармане послышались писки телефона. Достав мобильник, Холмс неудовлетворительно отметил, что все же звонит Ватсон. Глупый, глупый, ужасно глупый и наивный Ватсон.
- Джон, неужели ты решил прислушаться к моему мнению и все же поразмыслить насчет своих отношений с Маргарет? – весело задав тон начал Шерлок.
В ответ ему послышался усталый голос Ватсона.
- Маргарет больше нет, можешь не беспокоиться, Шерлок.
- Еще раз?
- Я в полицейском участке, Шерлок. У меня большие неприятности, и мне срочно нужна твоя помощь.
Телефон едва не выпал из дрожащих рук Холмса.
«Я разрушу все, что тебе дорого, Шерлок»,- всплыло в голове у сыщика.
@темы: фанфики, котик в мешке
-
-
05.04.2012 в 08:47-
-
05.04.2012 в 19:28а
-
-
05.04.2012 в 19:39С интересом почитаю продолжение
Говнокритик